Егор Тимофеев выпивал редко, потому что делал это неумело и с лишним усердием, как первокурсник в общаге мединститута. Но тут, как назло, объявился дружок из Воронежа, и они почему-то начали глушить коньяк прямо в обед. Собственно, до самого обеда дело так и не дошло. А Тимофеев в итоге не дошел до дома и очнулся на работе — хотя последний объект сдал три недели назад, а новых заказов вроде и не предвиделось.
Дело было так. Распрощавшись с другом, Егор двинулся к дому, потеряв все ориентиры, включая моральные. В какой-то момент чей-то наглый рот сделал ему замечание: негоже, мол, в таком виде врезаться в людей и исторические здания. Егор решил этот рот заткнуть. Сам он говорить не мог в силу обстоятельств, поэтому, минуя дискуссию, перешел к физическим аргументам.
После трех неудачных атак ему нанесли предупреждающий удар в голову. Хватило, чтобы вырубить солнце в глазах и стереть лишние гигабайты памяти. Пока Тимофеев перезагружался, реальность продолжала работать.
— Петр Сергеевич, вы его убили! — ахнула методист и вцепилась в пиджак заведующего детсадом №14 — обладателя того самого дерзкого рта.
— Мертвые не храпят, — отмахнулся заведующий, глядя на обмякшего задиру. — Вот и прогулялись после работы…
— Надо вызвать скорую, вдруг у него кровоизлияние!
— Лидия Ивановна, — заведующий аккуратно разжал ее пальцы и, глядя в расширенные зрачки, медленно произнес: — Некоторое излияние, а точнее возлияние, у него определенно было, но еще до нашей встречи. Скорую — нельзя. Он же потом заявление напишет, что я на него напал. Дайте-ка подумать…
— Но он может быть при смерти!
Словно в подтверждение этих слов Тимофеев жалобно застонал, а потом начал звать какого-то Гошу.
— Все с ним будет нормально. Отнесем в сад. Проспится — объясним ситуацию и предложим компенсацию. Мне сейчас нельзя связываться с органами, пока мы с бухгалтерией не разобрались.
— Какую компенсацию? Вы же сами сказали, что денег нет даже на замок в женском туалете! — всплеснула руками Лидия Ивановна.
— Первое, второе и компот. Ну и… отдам ему подарочную бутылку виски. Не зря же она семь лет своего часа ждала, — с горечью произнес Петр Сергеевич и, скомандовав «Держите ноги!», вместе с методистом погрузил Егора к себе в машину, объясняя прохожим, что забирает пьяного брата.
Потенциального покойника уложили в актовом зале, где из-за отсутствия финансирования застыл ремонт. Из мешков со штукатуркой и полиэтилена соорудили ложе, укрыли Тимофеева противопожарной кошмой и оставили записку: «Как будете готовы — звоните».
По прикидкам заведующего, нокаутированный градусами и ударом гость должен был проспать минимум шесть часов. Потому Петр Сергеевич решил отвезти методиста домой и сам планировал хотя бы немного поспать.
Тимофееву хватило четырех часов для обновления операционной системы. Продрав со скрипом глаза, он огляделся по сторонам и начал анализировать: мешки со штукатуркой, маяки, прави́ла, стремянка, банки с краской, в ведрах замочены шпатели — Егор был на объекте. Правда, он совсем не помнил, как и при каких обстоятельствах его взяли и когда он успел выровнять одну из четырех стен. Из памяти стерлись также фрагменты гулянки с другом и, разумеется, та фатальная встреча с заведующим детским садом.
В углу Тимофеев нашел пустые бутылки из-под водки, оставленные прежними рабочими, которым заведующий перекрыл последний транш из-за проворовавшегося бухгалтера и их плохого поведения. С ужасом решив, что все это его грешки, Егор немедленно смешал улики с другим мусором и включился в работу, чтобы не ударить в грязь лицом перед заказчиком. Нужно было обязательно показать себя с лучшей стороны.
Не найдя свою форму, он облачился в ту, что была сложена в одном из чистых углов и, прикинув фронт работ, начал с того места, где по логике остановился процесс.
Петр Сергеевич малого того, что проспал будильник, так еще и задержался дома по причине собрания жильцов, которое сам же и назначил два дня назад. Инициатива, как всегда, безжалостно карала своих адептов. Сегодня, с какого-то перепугу, собрались все соседи и, что еще более удивительно, все они были очень заинтересованными. Заведующий отвечал коротко, пытался перенести встречу на вечер и переложить ответственность на чужие плечи, но люди как озверели: задавали нужные вопросы, организованно голосовали и предлагали обсудить ряд острых тем, не давая Петру Сергеевичу сбежать.
Он уже начал жалеть, что не послушался совета методиста и не вызвал скорую. В детском саду прямо сейчас находился совершенно непредсказуемый субъект. Все это могло вылиться в куда худшую историю, чем воровство бухгалтера. Одно хорошо: были длинные праздничные выходные и в садике никого больше нет.
Тем временем Тимофеев уже вошел в ритм и остервенело ровнял стены, несмотря на головную боль, и сухость во рту. Найдя записку, он сделал вывод, что клиент захочет приехать с проверкой, и решил не звонить, пока не выдаст хороший суточный объем. Работать он начал прямо посреди ночи.
Петра Сергеевича решили номинировать на должность нового председателя, взамен лентяю, что даже не пришел на собрание. Страх перед неизвестным мерк на фоне новой должности. Петр Сергеевич мог получить еще чуточку власти, и он готов был рискнуть всем. Да и ценного в садике все равно ничего, кроме той самой бутылки виски, не было.
Ближе к четырем часам вечера, когда соседи все же решили повременить с выборами, Петр Сергеевич получил сообщение с неизвестного номера: «Приезжайте и сами гляньте».
По спине заведующего пробежал холодок. Кажется, он вот-вот останется без обеих должностей. Тот пьяный тип наверняка решил ему отомстить и уже натворил дел. Прыгнув в машину, Петр Сергеевич помчал спасать будущее детского сада № 14, если там вообще было что спасать.
Тимофеев как раз замывал в ведре шпатели, когда двери актового зала распахнулись, и в них ворвался человек, от вида которого у Егора почему-то с новой силой заболела голова.
— Ну и что вы наделали?! — набросился с ходу заведующий. — Вы учтите, это госучреждение! Не просто учреждение, а детский сад, вас до конца жизни по судам таскать будут!
Немного растерявшись от неожиданности, Тимофеев уронил шпатель в ведро и, не зная, что сказать, просто испуганно смотрел на заведующего, который внезапно застыл.
— А что, штукатуры приходили? — спросил он, глядя на большую законченную стену.
— Только один, — осторожно сказал Тимофеев, — А вы что, еще кого-то наняли?
— Нанял? — ответил вопросом на вопрос заведующий, не понимая, что происходит. Он ждал разрушений, какой-нибудь грязи и других аморальных продуктов труда этого хулигана. А вовсе не того, что предстало перед ним.
— Ну да. Тут работы мне одному на неделю, но если хотите быстрее, то я могу привести помощника. Правда, надо будет докинуть денег, — торговался Тимофеев, не имея представления, о какой сумме они уже договорились. — Да и сделано все нормально, я качество гарантирую. Не понимаю, чего вы сразу с угроз начали? — снимая перчатки, сказал он.
Тут до Петра Сергеевича начало доходить, что произошло. Он хотел извиниться и объяснить ситуацию, но потом решил, что этот любитель горючего вполне заслужил немного трудового воспитания. К тому же, хоть работа действительно была сделана отлично, заплатить заведующий все равно не имел возможности. Он уже открыл было рот, как вдруг раздался звонок.
— Петр Сергеевич! — кричала в трубку методист Лидия Ивановна. — Игошина, бухгалтера, нашли! Его наша нянечка выследила, когда узнала, что из-за него зарплату всем задержат и ее отпускные тоже. Он у нее дома связанный сидит. Надо скорее ехать, а то она ему уже молотком угрожает, если он немедленно деньги не вернет. В общем, думаю, вы можете нанимать строителей, актовый зал надо заканчивать, а то нас родители вместе с одеждой сожрут.
— Нам надо будет договор заключить на работы, я завтра его принесу, хорошо? — уже вежливо спросил заведующий у Егора, сбрасывая вызов.
— Завтра так завтра, — пожал плечами Тимофеев. — Как раз все цифры там пропишем. Скажите, а где тут поблизости продуктовый магазин? С голоду умираю…
— А пойдемте, я вас угощу и первым, и вторым, — предложил Петр Сергеевич, мысленно убирая бутылочку виски обратно в сервант.
Александр Райн
Дело было так. Распрощавшись с другом, Егор двинулся к дому, потеряв все ориентиры, включая моральные. В какой-то момент чей-то наглый рот сделал ему замечание: негоже, мол, в таком виде врезаться в людей и исторические здания. Егор решил этот рот заткнуть. Сам он говорить не мог в силу обстоятельств, поэтому, минуя дискуссию, перешел к физическим аргументам.
После трех неудачных атак ему нанесли предупреждающий удар в голову. Хватило, чтобы вырубить солнце в глазах и стереть лишние гигабайты памяти. Пока Тимофеев перезагружался, реальность продолжала работать.
— Петр Сергеевич, вы его убили! — ахнула методист и вцепилась в пиджак заведующего детсадом №14 — обладателя того самого дерзкого рта.
— Мертвые не храпят, — отмахнулся заведующий, глядя на обмякшего задиру. — Вот и прогулялись после работы…
— Надо вызвать скорую, вдруг у него кровоизлияние!
— Лидия Ивановна, — заведующий аккуратно разжал ее пальцы и, глядя в расширенные зрачки, медленно произнес: — Некоторое излияние, а точнее возлияние, у него определенно было, но еще до нашей встречи. Скорую — нельзя. Он же потом заявление напишет, что я на него напал. Дайте-ка подумать…
— Но он может быть при смерти!
Словно в подтверждение этих слов Тимофеев жалобно застонал, а потом начал звать какого-то Гошу.
— Все с ним будет нормально. Отнесем в сад. Проспится — объясним ситуацию и предложим компенсацию. Мне сейчас нельзя связываться с органами, пока мы с бухгалтерией не разобрались.
— Какую компенсацию? Вы же сами сказали, что денег нет даже на замок в женском туалете! — всплеснула руками Лидия Ивановна.
— Первое, второе и компот. Ну и… отдам ему подарочную бутылку виски. Не зря же она семь лет своего часа ждала, — с горечью произнес Петр Сергеевич и, скомандовав «Держите ноги!», вместе с методистом погрузил Егора к себе в машину, объясняя прохожим, что забирает пьяного брата.
Потенциального покойника уложили в актовом зале, где из-за отсутствия финансирования застыл ремонт. Из мешков со штукатуркой и полиэтилена соорудили ложе, укрыли Тимофеева противопожарной кошмой и оставили записку: «Как будете готовы — звоните».
По прикидкам заведующего, нокаутированный градусами и ударом гость должен был проспать минимум шесть часов. Потому Петр Сергеевич решил отвезти методиста домой и сам планировал хотя бы немного поспать.
Тимофееву хватило четырех часов для обновления операционной системы. Продрав со скрипом глаза, он огляделся по сторонам и начал анализировать: мешки со штукатуркой, маяки, прави́ла, стремянка, банки с краской, в ведрах замочены шпатели — Егор был на объекте. Правда, он совсем не помнил, как и при каких обстоятельствах его взяли и когда он успел выровнять одну из четырех стен. Из памяти стерлись также фрагменты гулянки с другом и, разумеется, та фатальная встреча с заведующим детским садом.
В углу Тимофеев нашел пустые бутылки из-под водки, оставленные прежними рабочими, которым заведующий перекрыл последний транш из-за проворовавшегося бухгалтера и их плохого поведения. С ужасом решив, что все это его грешки, Егор немедленно смешал улики с другим мусором и включился в работу, чтобы не ударить в грязь лицом перед заказчиком. Нужно было обязательно показать себя с лучшей стороны.
Не найдя свою форму, он облачился в ту, что была сложена в одном из чистых углов и, прикинув фронт работ, начал с того места, где по логике остановился процесс.
Петр Сергеевич малого того, что проспал будильник, так еще и задержался дома по причине собрания жильцов, которое сам же и назначил два дня назад. Инициатива, как всегда, безжалостно карала своих адептов. Сегодня, с какого-то перепугу, собрались все соседи и, что еще более удивительно, все они были очень заинтересованными. Заведующий отвечал коротко, пытался перенести встречу на вечер и переложить ответственность на чужие плечи, но люди как озверели: задавали нужные вопросы, организованно голосовали и предлагали обсудить ряд острых тем, не давая Петру Сергеевичу сбежать.
Он уже начал жалеть, что не послушался совета методиста и не вызвал скорую. В детском саду прямо сейчас находился совершенно непредсказуемый субъект. Все это могло вылиться в куда худшую историю, чем воровство бухгалтера. Одно хорошо: были длинные праздничные выходные и в садике никого больше нет.
Тем временем Тимофеев уже вошел в ритм и остервенело ровнял стены, несмотря на головную боль, и сухость во рту. Найдя записку, он сделал вывод, что клиент захочет приехать с проверкой, и решил не звонить, пока не выдаст хороший суточный объем. Работать он начал прямо посреди ночи.
Петра Сергеевича решили номинировать на должность нового председателя, взамен лентяю, что даже не пришел на собрание. Страх перед неизвестным мерк на фоне новой должности. Петр Сергеевич мог получить еще чуточку власти, и он готов был рискнуть всем. Да и ценного в садике все равно ничего, кроме той самой бутылки виски, не было.
Ближе к четырем часам вечера, когда соседи все же решили повременить с выборами, Петр Сергеевич получил сообщение с неизвестного номера: «Приезжайте и сами гляньте».
По спине заведующего пробежал холодок. Кажется, он вот-вот останется без обеих должностей. Тот пьяный тип наверняка решил ему отомстить и уже натворил дел. Прыгнув в машину, Петр Сергеевич помчал спасать будущее детского сада № 14, если там вообще было что спасать.
Тимофеев как раз замывал в ведре шпатели, когда двери актового зала распахнулись, и в них ворвался человек, от вида которого у Егора почему-то с новой силой заболела голова.
— Ну и что вы наделали?! — набросился с ходу заведующий. — Вы учтите, это госучреждение! Не просто учреждение, а детский сад, вас до конца жизни по судам таскать будут!
Немного растерявшись от неожиданности, Тимофеев уронил шпатель в ведро и, не зная, что сказать, просто испуганно смотрел на заведующего, который внезапно застыл.
— А что, штукатуры приходили? — спросил он, глядя на большую законченную стену.
— Только один, — осторожно сказал Тимофеев, — А вы что, еще кого-то наняли?
— Нанял? — ответил вопросом на вопрос заведующий, не понимая, что происходит. Он ждал разрушений, какой-нибудь грязи и других аморальных продуктов труда этого хулигана. А вовсе не того, что предстало перед ним.
— Ну да. Тут работы мне одному на неделю, но если хотите быстрее, то я могу привести помощника. Правда, надо будет докинуть денег, — торговался Тимофеев, не имея представления, о какой сумме они уже договорились. — Да и сделано все нормально, я качество гарантирую. Не понимаю, чего вы сразу с угроз начали? — снимая перчатки, сказал он.
Тут до Петра Сергеевича начало доходить, что произошло. Он хотел извиниться и объяснить ситуацию, но потом решил, что этот любитель горючего вполне заслужил немного трудового воспитания. К тому же, хоть работа действительно была сделана отлично, заплатить заведующий все равно не имел возможности. Он уже открыл было рот, как вдруг раздался звонок.
— Петр Сергеевич! — кричала в трубку методист Лидия Ивановна. — Игошина, бухгалтера, нашли! Его наша нянечка выследила, когда узнала, что из-за него зарплату всем задержат и ее отпускные тоже. Он у нее дома связанный сидит. Надо скорее ехать, а то она ему уже молотком угрожает, если он немедленно деньги не вернет. В общем, думаю, вы можете нанимать строителей, актовый зал надо заканчивать, а то нас родители вместе с одеждой сожрут.
— Нам надо будет договор заключить на работы, я завтра его принесу, хорошо? — уже вежливо спросил заведующий у Егора, сбрасывая вызов.
— Завтра так завтра, — пожал плечами Тимофеев. — Как раз все цифры там пропишем. Скажите, а где тут поблизости продуктовый магазин? С голоду умираю…
— А пойдемте, я вас угощу и первым, и вторым, — предложил Петр Сергеевич, мысленно убирая бутылочку виски обратно в сервант.
Александр Райн
